Расизм, антисемитизм, национализм, шовинизм, сексизм, гомофобия, и прочие формы внутривидовой ксенофобии представляются Конраду Лоренцу, автору книги “Так называемое зло”, наиболее серьезной из всех опасностей, угрожающих человечеству в современных культурно-исторических и технических условиях. Лоренц считает их результатом внутривидового отбора, действовавшего на наших предков десятки тысяч лет, а Эрих Фромм в своей книге “Анатомия человеческой деструктивности” — одним из главных препятствий на пути человеческого прогресса. Что делать и как это зло искоренить?
Предположим, что ученые правы и с нетерпимостью нужно что-то делать, чтобы она не стояла на пути прогресса и не угрожала человечеству (хотя стояла десятки тысяч лет, и прогресс как-то с ней справлялся; однако, оставим эту логическую нестыковку на совести ученых). Помогают ли кампании по борьбе, например, с расизмом, его победить, или же оказывают прямо противоположное действие?
В 2020-м году в Южной Африке ООН провела “Всемирную конференцию по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости”, по итогам которой было в том числе заявлено, что (я цитирую) “любая доктрина расового превосходства является научно несостоятельной, морально предосудительной и социально несправедливой и опасной и должна быть отвергнута вместе с теориями, пытающимися установить наличие отдельных человеческих рас”. Как же так, доктрин и теорий еще нет, а мы априори признаем их научно несостоятельными?
Jens Rydgren, профессор социологии в Стокгольмском Университете пишет в своей работе The Logic of Xenophobia: “расизм и ксенофобия могут выглядеть вполне рационально с точки зрения агрессора, когда тот находится в неизвестности относительно объекта нападения, либо введен в заблуждение” (мой вольный перевод с английского). За примером далеко ходить не нужно: Борат Сагдиев из одноименного фильма считал, что евреи способны превращаться в тараканов. Не он был виноват в наличии таких знаний в его кудрявой голове, и ставить эту истину под сомнение он тоже не собирался. Исходя из того объема информации, что у него имелся о евреях, Борат вполне обоснованно испытывал к ним неприязнь.
Очень сложно заставить Бората перестать ненавидеть евреев, которые, по его убеждению, способны превращаться в насекомых. Единственный способ справиться с таким радикальным антисемитизмом, это объяснить или научно доказать, что эта версия — вымысел.
Стоит отметить, что далеко не каждая ксенофобия так же комична, как страх Бората перед евреями. В подавляющем большинстве случаев, у каждой ненависти есть вполне логичное объяснение, которое лежит в основе оскорбляющего обобщения.
Например, согласно статистике, более половины убийств в США совершают темнокожие граждане, при этом их всего 13% в общем составе населения. Должен ли полицейский, задерживая темнокожего преступника, помнить об этой статистике и принимать более строгие меры безопасности, чем если бы он задерживал, скажем, индуса? Не будет ли использование этой статистики оскорблением по отношению к конкретному правонарушителю, который вовсе не по своей воле оказался темнокожим?
Еще пример: в настоящее время подавляющее большинство пилотов гражданской авиации — мужчины. Должна ли авиакомпания, при принятии на работу женщины-пилота, проводить дополнительные тренинги и проверки, например, на стрессоустойчивость, поскольку женщины хуже его переносят? Должны ли авиакомпании предупреждать пассажиров, что пилотом в их рейсе будет женщина? Не будет ли такая информация оскорблением конкретной женщины пилота, которая вполне может быть более устойчива к стрессу, чем средний представитель социальной группы “женщины”?
И наконец еще один пример: вы гуляете с ребенком и оказываетесь рядом со стадионом, на котором поражением только что закончился футбольный матч. Вас окружают возбужденные люди с повязками на лицах и с холодным оружием в руках. Они пока еще не бьют витрины и не переворачивают машины, но, весьма вероятно, что к этому все идет. Объясните ли вы ребенку, что это агрессивные футбольные фанаты и ничего хорошего от их братии ждать не стоит — лучше держаться подальше? Вполне возможно, что многие из них прекрасные люди. Более того, не все футбольные фанаты бьют витрины. Ваше обобщение безусловно оскорбит многих из них, но спасет жизнь вашему ребенку. Что вы выберете, длительные рассуждения на тему политкорректности и толерантности, или немедленную стереотипизацию и эвакуацию в безопасное место?
Я это к тому, что не всякая ксенофобия и даже ненависть необоснована и является предрассудком. Нужно уметь отличать одно от другого и бороться именно с последним, избавляясь от бессмысленного насилия и агрессии, которые, как мы знаем от Фромма, и есть главное препятствие на пути человеческого прогресса. Лекарством против предрассудков может быть только одно: просвещение.
Однако, происходит совершенно обратное. ООН, как мы видим, предает анафеме любые теории о существовании рас, и вместо выявления противоречий, подчеркивания различий, анализа сильных и слабых сторон разных социальных групп, все люди признаются равными. Вместо просвещения, в основе которого всегда лежат сомнения и внутрение конфликты, нам предлагаются пустые по содержанию, но яркоэмоциональные по форме лозунги типа “black lives matter”. Образование блокируется. Острые социальные темы табуируются. Ученых лишают почетных званий. Любое обсуждение проблем неравества, не содержащее радикальных поляризаций и однозначного клеймения всего плохого, признается расизмом и приводит к бойкоту всех неосторожно вступивших в подобную дискуссию.
Несколько лет назад я участвовал в компьютерной конференции в небольшом западноевропейском городе. В кулуарах разговорились с несколькими такими же спикерами как я. Затронули тему расизма и я позволил себе заметить то, что написал в этой статье выше: не все так однозначно, и стоит понимать, что если темнокожие совершают в несколько раз больше преступлений, то мало требовать к ним непредвзятого отношения, нужно еще и с преступлениями разобраться, сделав что-то, чтобы снизить их уровень. В течение нескольких минут столик, за которым мы сидели, опустел. Обсуждение прекратилось не начавшись, потому как участники просто сбежали от греха подальше.
Якобы двигаясь к благой цели — сокращению ксенофобии — мы достигаем обратного эффекта, потому как действуем репрессивными методами. Табуированием темы и запугиванием ученых нарыв социального, расового, полового, или национального конфликта не устранить. Только образованием и просвещением, которые требуют прежде всего открытых дискуссий и споров. Однако, дискуссий становится все меньше, споры запрещаются, а несогласным затыкают рот.
А может быть кому-то выгодно, чтобы, под прикрытием борьбы с ненавистью во всем мире, решалась противоположная задача: разжигание пожара ксенофобии дровами глупости, ограниченности и мракобесия?
